Кажется, приближается тот момент, когда активной части российского общества придётся активно защищать от карательной системы Дмитрия Гудкова. А его нужно защищать также активно, как он пытался защищать нас – от мусорных полигонов, от узурпации местной власти, и от много другого.
Почему это нужно делать, я точно не напишу лучше Сергея Пархоменко. Так что просто процитирую его вчерашний фейсбучный пост:
Сейчас, когда к Дмитрию Гудкову и членам его семьи пришли с обысками – как обычно теперь в России, под выдуманным демонстративно нелепым предлогом – я хочу сказать то, что хотел и должен был сказать уже давно.
Я восхищаюсь, удивляюсь Дмитрию Гудкову, и испытываю огромное уважение к нему. И всем сердцем ему благодарен.
Вот уж человек, у которого были все шансы устроиться тепло и сладко, отсидеться, закрепиться и «подняться», как в этой среде говорят. Золотой мальчик-красавчик из семьи офицера спецслужб, сделавшего успешный бизнес на охранных услугах. Журфаковское столичное образование (Дмитрий даже стажировался в середине 90-х в газете «Сегодня» в ее лучше пору, где я работал, но я его совсем там не помню). Потом депутатство по партийной линии – вслед за отцом. Все выглядело идеально, прямо масляно, с гарантированным ходом наверх, как в хорошо смазанном лифте: только стой, вальяжно прислонившись к стенке, и крути на пальце ключи от BMW, жди, пока двери распахнутся на новом этаже.
И вдруг.
Геннадий Гудков – отец – совершил свой поступок. Выломился из золотой клетки. Заговорил, заворочался, замахнулся пару раз кулаком, прикрикнул на суетящихся холуев вокруг. И был немедленно наказан, оттерт, исторгнут, выкинут.
Но для Дмитрия это вовсе не было гарантированной катастрофой. Наоборот: можно было повиниться, лизнуть тут и там, поклониться тому и сему, публично осудить отца или хотя бы просто пошутить над ним, ну или достаточно было промолчать. И все было бы отлично: простили бы, пустили бы, поощрили бы, сделали бы образцовым примером «разумного поведения», «надежного послушания». И двери бы опять закрылись, лифт бы поехал дальше.
Ничего этого не случилось.
Дима Гудков сделал другой выбор. Причём, это не было резкое, какое-то опрометчивое необдуманное движение, которое можно списать на порыв, случайную ошибку. Дескать, «ну, психанул».
Нет, не психанул. А последовательно, шаг за шагом, поступок за поступком, выбор за выбором двигался туда, где опасно, неприятно, «бесперспективно», потом «безнадежно». Но туда, где надо быть.
Ещё в думе – на последних месяцах депутатского мандата – понимая, что следующего срока не будет, сделал множество не очень заметных со стороны, но очень важных и храбрых дел. Защищал тех, кого атаковали, требовал информации и формальных ответов от чиновников, выдавал удостоверения своих «депутатских помощников» тем, кто рисковал, подписывал письма, обращения, требования, запускал заведомо безнадежные, но демонстративные, морально важные законопроекты.
Именно после этого опыта я писал во время очередной попытки Дмитрия преодолеть выборные барьеры, когда он опять остался в одиночестве против огромной, бессовестной, разъяренной его своеволием государственной машины: «Гудков нам нужен!». Он и правда нам очень бы пригодился и в парламенте, и в городском собрании, и в муниципалитете. Очень много мог бы там сделать. Но нет, не дали.
Потом у него было ещё несколько избирательных кампаний, своих и чужих. И в том числе блистательная операция «депутатский убер» на муниципальных выборах 2017 года (вместе с Максимом Кацем и Виталием Шкляровым): мы до сих пор видим в деле немало замечательных муниципальных депутатов, которые получили мандаты тогда.
Ну и дальше – все глубже и глубже заходя в опасную трясину «оппозиционности». То есть на самом деле наоборот: с каждым новым решением и поступком – выходя все выше из окопа на открытое поле, где все простреливается и прикрытия никакого.
Все чаще оказывался в автозаках и судах, на «сутках» в спецприемниках, под штрафами и под слежкой. Я уверен, его много раз предупреждали в это время: иногда словами, иногда молча – всякими ордерами и приговорами.
Мне кажется, очень важно это увидеть и понять: поступки человека, которому есть что терять, которого никак не заподозришь в желании что-то такое этой фрондой выгадать, заработать, поступки человека, у которого каждый день была возможность отступить, «образумиться», сдаться, – такие поступки стоят очень дорого. И это очень большая редкость: не только «в наше время у нас тут», а вообще в любые времена, в любой точке мира.
В последнее время Дима несколько раз писал, присылал ссылки на свои инициативы, проекты, статьи, посты. Я читал, смотрел, в очередной раз удивлялся его упорству и храбрости. Не всегда даже реагировал на это как-то публично.
Вот сейчас хочу сказать громко: Дима, вы редкий и сильный человек. Спасибо вам. Хочется сказать, что все будет хорошо. Но я не знаю, будет ли: скорее всего будет очень трудно и дальше, ещё труднее, чем сейчас.
Но ещё раз повторяю: Гудков нам нужен. Важно, чтоб он у нас был, хоть один такой.
подписаться на RSS
